«Место встречи изменить нельзя» – подлинный шедевр киноискусства, один из самых популярных фильмов за всю историю отечественного кинематографа. Поиск в нем каких-то нестыковок и спорностей может кому-то показаться делом неблагодарным и неблагородным, но, с другой стороны, – почему бы и нет. Ведь кино такого уровня, наверное, призвано в том числе развивать у зрителя критичность и пытливость ума.
Главная, условно говоря, претензия к фильму состоит, конечно, в том, что члены банды «Черная кошка» повелись на спектакль, разыгранный милиционером Шараповым и попались в расставленные на них сети. Все прекрасно помнят эту сюжетную канву: в заключительной, пятой серии молодой правоохранитель остался без прикрытия коллег и оказался в логове жестокой банде. Шарапов наплел им с три короба и сподвиг на отчаянный шаг – попытку вызволить из тюрьмы их подельника Фокса. В результате криминальный послевоенный элемент свое существование благополучно прекратил.
Неправдоподобность этого сценарного хода сочится из всех щелей. Нет сомнений, что в реальности такие матерые волки как Карп и ко практически бы сразу и безусловно вывели Шарапова на чистую воду. Во-первых, Владимир то и дело выдавал слова, которые используют милиционеры: «опергруппа», «очная ставка», «конфискация» и ряд других. Профессиональный лексикон, который выдает его носителя с головой.
Наряду с вербальной стороной вопроса, есть еще и невербальная: язык жестов, мимики и поз зачастую говорит о человеке гораздо больше, чем его слова. Профессоры «криминальных наук», в общество которых попал Шарапов, считывают милиционеров на раз-два, они их нутром чуют, и это не фигура речи. Это, кстати, работает в обе стороны. Бывалые стражи порядка в зависимости от специфики своей деятельности могут с очень высокой долей вероятности определить условно говоря в толпе, скажем, зека со стажем или вора-карманника.
Journal information