«Веселие Руси есть пити… и нам без того не жити…» Считается, что князь Владимир Красное Солнышко, выбирая религию для Руси, отверг магометанство именно из-за этого. Никакие приторные восточные удовольствия не могли заставить русского человека отказаться от радости удалой дружеской пирушки. Именно такой пирушке и обязаны мы первым упоминанием Москвы в летописи. В 1147 году для какого-то важного разговора пригласил суздальский князь Юрий Долгорукий князя черниговского Святослава Ольговича. Дела в то время решались в основном на пирах.
Приезжали князья на пиры обычно со всей своей дружиной, слугами, примкнувшими к свите купцами и прочими приближенными особами. Набиралось этого народу далеко за сотню. И всех их нужно было напоить, накормить и спать уложить. А это значит, что и хоромы для проживания построить нужно, и продовольствие заготовить, и блюда разные состряпать, для чего требовалось огромное количество прислуги. Местным московским жителям князь не доверял, ведь были это представители гордых и воинственных вятичей, которые хорошо помнили, как вероломно убил Юрий Долгорукий их предводителя Степана Кучку. Да и кухня их сильно отличалась от княжеской.