Погружаясь в историю психиатрии, и в частности, в историю изучения самого спорного и загадочного расстройства, обозначаемого сейчас как шизофрения, кажется, будто смотришь в калейдоскоп. Вроде бы простая детская игрушка – трубка с зеркалами и цветными стекляшками внутри с одной стороны и окуляром — с другой. Количество стеклышек постоянно, а вот узор меняется при малейшем движении калейдоскопа…
История психиатрии как науки на сегодняшний день насчитывает четыре значимых «революции». Первой стала, конечно же, инициатива Филиппа Пинеля, снявшего цепи с помешанных. Это послужило отправной точкой для того, чтобы признать душевные болезни именно болезнями и отдать психиатрию «во власть» законов клинических дисциплин (с поиском причин возникновения, механизмов развития и способов помощи – всё как в терапевтических или хирургических науках).
Наравне с этим революционными можно назвать становление «нозологической эры», изобретение нейролептиков и расшифровку генома, однако, это всё уже после. Сейчас давайте проследим, как развивалась психиатрическая мысль с самого момента её зарождения.
«Доктор Филипп Пинель освобождает от оков психически больных в больнице Сальпетриер в 1795 году», художник Робер-Флёри (1838-1912)Скованные одной цепью или «начало»Признать душевные расстройства болезнями – поистине великое дело. До Пинеля всех психических нездоровых очень боялись, «прятали» их в лучшем случае в монастырях с более или менее гуманным содержанием, либо в закрытых городских учреждениях рядом с бродягами, мошенниками и проститутками, в антисанитарных условиях с жёсткими мерами смирения. И там, и там больными они не считались, поэтому помощи никакой не получали.
Филипп Пинель, ставший врачом парижского заведения для умалишённых Бисетр в 1792 году, настоял на том, что психические болезни имеют свой смысл, а больные доступны пониманию того врача, кто готов воспринять и расшифровать их рассуждения. Это стало «точкой сингулярности» развития психиатрии с последующими драмами, авантюрами, преступлениями, ошибками, прорывами и достижениями.
Собственно, если бы во времена Великой французской революции Пинель не снял с сумасшедших оков, мы бы не имели не то что психиатрической помощи, но и доблестной наркологической службы, «великой армии» психотерапевтов, элитарных подразделений судебных экспертов, а также работы фармакологических гигантов – всего того, что обеспечивает на сегодняшний день сохранение психического здоровья населения.
Филипп ПинельТак вот, возвращаясь в далёкое начало XIX века – приравнивание психических расстройств к другим заболеваниям породило волну ранних апологетов европейской психиатрии, которые стали скрупулёзно наблюдать за пациентами, подмечать сходства и различия их психической деятельности и создавать первые систематики заболеваний. В тот период как раз во всех научных областях случился бум первых классификаций. Тогда же стали появляться и первые психиатрические термины. Тут нужно отметить, что на протяжении всей истории психиатрии отношение к медицинским терминам разительно менялось – будучи изначально сугубо медицинскими, многие обозначения, выходя в народ, приобретали негативную коннотацию, вследствие чего заменялись психиатрами на другие.
Жан-Этьен Доминик Эскироль впервые различил врождённую идиотию и деменцию – приобретённое заболевание, развивающееся после периода благополучия с последующим «ослаблением душевной чувствительности, умственных способностей и воли». Он впервые объединил несколько отличительных признаков этого заболевания и описал их как «инкогеренцию (нарушение стройности) мышления, недостаток умственной и морально-волевой спонтанности с утратой способности воспринимать объекты, улавливать их связи, сравнивать их, сохранять о них полное воспоминание». Главные отличия Эскироль узрел и в динамике заболевания, подчёркивая: «состояние человека в деменции может измениться, состояние идиота не меняется никогда».
Жан-Этьен Доминик ЭскирольХорошо, подумали другие психиатры того времени, пусть так и будет, вернее, так оно и есть – одни помешательства врождённые и неизменные, а другие более загадочные – изменчивы и настигают человека в расцвете сил. Как же это происходит?
Странный король или как «дегенерат» превратился в ругательствоБенедикт Огюстен Морель, издавший несколько трактатов о психической дегенерации (да-да, тогда это тоже был сугубо медицинский термин!) по наблюдениям за семьями помешанных, разграничил несколько типов приобретённой деменции в зависимости от накопления душевных расстройств в роду. Историки психиатрии обнаружили в его трудах первые клинические описания особого типа «ранней деменции» — снижения психики после внезапного острого периода, переходящего либо в нестойкое выздоровление, либо в полный психический распад с оцепенением и бессмысленностью. По Морелю, развитие самых тяжёлых психических расстройств происходит в последних поколениях дегенеративного рода – глубокие дегенераты не дают потомства. Французская школа неврологии и психиатрии тогда с ним согласилась.
Бенедикт МорельОдновременно в Мюнхене и Вене зарождалась и развивалась немецкая клиническая психиатрия. Стоит отметить, что в тот период происходили важные социально-политические события — европейские (франко-прусские) войны и революции. Противостояние государств влекло за собой и изменение настроений в обществе с формированием уничижительного образа врага. Бурно публиковались статьи и памфлеты – немцы дружно писали о неполноценности французской нации, французы от них не отставали, что и привело к исключению слова «дегенераты» из медицинской терминологии.
Тогда же впервые клинические изыскания психиатров становятся предметом спекуляций в политике. Это произошло после одной из самых трагических и загадочных историй с участием психиатра.
Баварский король
Людвиг II, правивший во времена Бисмарка и участвовавший
